Я проснулся от резкого звука натягивающейся тетивы лука, открыл глаза и увидел наконечник стрелы у себя перед носом. Человеку, который держал передо мной лук, было тридцать, или может быть сорок лет.
“Доброе утро. Могу я спросить вас, с какой целью вы потревожили покой моего леса?” спросил он тёмным голосом.
Я медленно поднялся на ноги, пока каждая часть моего тела болела так, словно была в огне. Краем глаза я увидел, как проснулась Карана и незаметно готовится вступить в бой. Тартек и Серелиэн всё ещё спали. Я попробовал изобразить улыбку на лице и поклонился. Человек всё ещё держал лук направленным мне в лоб.
“Мне очень жаль, что мы так грубо вторглись в ваши леса. Если вы позволите, мы сейчас же покинем их и никогда не вернёмся.” Пока я говорил я почувствовал горечь во рту. Человек бросил быстрый взгляд на наших лошадей, на нашу одежду, на костёр, на Тартека и его жену, на Карану и наконец, снова на меня. Я прямо видел, как тысяча мыслей пробежала у него в голове за секунду.
“Кто на вас напал?” спросил он наконец.
“Воры. Мы возвращались домой из Астатика, когда на нас напали из засады. Нескольких мы убили, но в итоге нам пришлось отступить. И вот почему мы здесь. Мы не особо следили, куда бежали.”
Я знал, что рассказывать ему правду было бы большим риском, но это объяснение было хотя бы немного правдивым, хоть настоящая атака воров на пути из Астатика и произошла несколько дней назад.
“А что на самом деле произошло?” спросил он.
Сперва я хотел было сказать, что это и есть правда, но в итоге я понял, что никакая моя ложь не сможет обмануть его. Я рассказал ему всё. От происшествий с тюрьмой до смерти Вайлера и нашего побега. Всё время, что я рассказывал, его стрела была направлена мне в лицо, как напоминание что я могу погибнуть в любой миг. Когда я закончил свой рассказ, он опустил лук, положил стрелу обратно в колчан на спине и протянул мне правую руку.
“Меня зовут Онтарм. Добро пожаловать,” сказал он.
Я пожал его руку и поблагодарил. Карана немного расслабилась. Тартек с женой тоже уже проснулись и выглядели куда спокойнее. Человек посмотрел на раненую левую руку Тартека.
“Я могу подлатать вас у себя дома. Следуйте за мной.”
Мы помогли Тартеку забраться на его лошадь, и затем мы не спеша отправились вслед за Онтармом через лес. Раны моей лошади выглядели хуже, чем вчера. Я спросил Онтарма возможно ли подлечить как-то и наших лошадей, он молча кивнул. Я помню, как Серелиэн прошептала что-то Тартеку, что понял только он. Тартек улыбнулся. Я никогда не видел, чтобы он так улыбался. Всегда интересно наблюдать за действиями людей, когда они любят друг друга. Остаток дня Онтарм возился с излечением руки Тартека и наших лошадей. Он приготовил нам суп из трав и дал нашим лошадям попить и поесть. Мы особо не разговаривали. Когда солнце уже было близко к закату, Тартек спросил Онтарма, куда нам идти дальше. Лесник предложил пойти в город Эмтик, в нескольких милях на север от Астатика. Он сказал, что им не стоит посещать сам Астатик, так как много людей из Инсомиды бывает там каждый день. Мы должны отправиться в таверну, и спросить там человека по имени Имарп, это близкий друг Онтарма.
Тартек выглядел сегодня немного потерянным. Я всё ещё вижу, что в нем много злобы, но по большей части он выглядел... опустошенным. Не знаю, как я должен себя чувствовать. Наверно должно пройти несколько дней, пока ко мне не придёт осознание того, что произошло вчера. Не могу поверить, что я больше никогда не смогу зайти в свой дом. Наверно его продадут кому-нибудь ещё, или просто снесут, чтобы кто-то другой смог поставить свой дом на останках моего. Интересно, что станет со всей утварью, особенно с моими книгами и рисунками Караны. Кажется, что мы так много потеряли. Но я думаю что в конце концов лучше начать новую жизнь где-то ещё и надеяться что она будет лучше. Нам разрешили остаться на ночь. Не внутри хижины, само собой, потому что там просто не было места для четырёх человек, но на земле снаружи. Онтарм помог нам развести костёр и принёс большие шкуры, чтобы согреть нас. Мы поблагодарили его за его щедрость, а он просто кивнул в ответ и ушел внутрь своей хижины. Все уже спят, да и меня уже в сон клонит, так что я, пожалуй, поддамся этому чувству и закончу свою запись.